Социологи установили, что уровень благосостояния определяется тем, какой механизм принятия решений ребёнок усвоил в раннем детстве.
Нашего человека кризисом не напугаешь. Финансовые трудности испытывают абсолютно все люди без исключения.
Но почему для одних это временное явление, а для других бедность — это диагноз на всю оставшуюся жизнь? Социологи выяснили, что нужда это своего рода заразная болезнь, которая может передаваться из поколения в поколение.
Феномен Плюшкина
Бедность отнюдь не ограничивается низким уровнем доходов — это особый стиль жизни и принятия решений. К такому парадоксальному выводу пришла Елена Беглова, доцент Башкирского государственного университета в своем исследовании феномена бедности в России.
Впрочем, примерно то же, но другими словами говорил еще Николай Гоголь, рассказывая историю Плюшкина. Если помните этот герой «Мертвых душ» вел совершенно нищенский образ жизни будучи состоятельным человеком. Беда была в том, что методы управления имением, которые Плюшкин оценивал, как экономные и бережливые, неминуемо вели его к разорению. От этой «бережливости» крепостные дохли, как мухи, и разбегались во все стороны.
Сторонники теории «культуры бедности» считают, что бедность это прежде всего система ценностей, основанная на отказе от реализации долгосрочных планов ради удовлетворения текущих потребностей.
Условно говоря, в кризис все стремятся сократить расходы. Но для одних, со временем, режим выживания становится образом жизни: если тощие годы длятся долго они привыкают к пассивности, которая помогает экономить средства. А другие, когда ситуация меняется к лучшему, готовы моментально перейти от энергосбережения к тактике завоевания мира.
Проблема в том, что фанаты затягивания поясов передают свою систему ценностей потомству и это приводит к копированию бедности в следующих поколениях. Они тоже будут довольствоваться малым.
Выученная беспомощность
Вы спросите, а как же знаменитые российские династии предпринимателей Рябушинских, Морозовых, Красильщиковых?.. Ведь их основателями были крепостные крестьяне — это же не помешало им перевернуть ход жизни и стать миллионерами!
Почему выходцы из одной социальной среды выбирают порой диаметрально противоположные жизненные стратегии объяснил американский психолог Мартин Селигман.
В 1967 году он открыл феномен выученной беспомощности. Исследователь утверждал: неудачниками или успешными мы становимся в зависимости от разного жизненного опыта.
Селигман провел поразительный эксперимент с собаками. Он оборудовал специальные вольеры, через которые время от времени пропускали не сильные, но чувствительные разряды электричества.
Первая группа псов могла отключить источник болевых ощущений ткнув носом в специальную панель. Эти собаки могли контролировать ситуацию и были хозяевами своей жизни.
Вторая группа хвостатых тоже получала удары тока, но никак не могла повлиять на происходящее — у них не было выключателя. Псы полностью зависели от действий барбосов из первой группы (их вольеры были связаны общей электрической цепью).
Третья группа — контрольная, шоковой терапии вообще не подвергалась.
Через некоторое время все три группы собак по очереди были переведены в открытый вольер, из которого они в любой момент могли выпрыгнуть. Когда в новом убежище собак из первой и третьей группы снова стали беспокоить ударами тока они моментально убежали из опасной зоны.
А бедолаги из второй группы сначала метались по вольеру, а затем ложились на пол и поскуливая терпели удары тока, которые с каждым разом становились все сильнее. Они привыкли к тому, что от них ничего не зависит и даже не делали попыток избавиться от мучений.
У людей этот механизм тоже прекрасно работает.
Бедность — не порок?
Теория выученной беспомощности хорошо объясняет почему таким болезненным оказался переход от социалистической системы к рынку для советских людей. Ведь большинство экономистов сходятся во мнении, что бедности в СССР образца 80-х годов по большому счету не было.
Жили мы пусть и небогато, но основная масса людей оценивала свой социальный статус